улыбайся, люби, мечтай.
Заверните мне 100 грамм любови,
Чтоб хватило дожить до рассвета,
Чтоб не съехать умом от тоски.
Вдруг приедет из тыквы карета?
Полюбить, ведь не значит страдать.
От нее лишь мечта и надежда.
Будто разум и сердце отдать.
Для любимого счастье, конечно!
Оно может летать и цвести,
Улыбаться и думать о страсти.
Оно будет всем верность блюсти;
Обнимать, не меняя ни масти.
Сердце сразу вспархнет в подневолье,
Но ведь будет оно только радо
Пронестись по прекрасному полю,
Каждой части его это надо.
И не важно-ответна иль нет,
Коль любовь-это странное царство.
Тут нет лжи, нет трагедий и бед,
Места нет даже доле коварства.
Я люблю тебя сильно, ты слышишь?
И в замен лишь прошу улыбаться.
Моё счастье, скажи, что ты дышишь!
И тогда я продолжу смеяться.
Чтоб хватило дожить до рассвета,
Чтоб не съехать умом от тоски.
Вдруг приедет из тыквы карета?
Полюбить, ведь не значит страдать.
От нее лишь мечта и надежда.
Будто разум и сердце отдать.
Для любимого счастье, конечно!
Оно может летать и цвести,
Улыбаться и думать о страсти.
Оно будет всем верность блюсти;
Обнимать, не меняя ни масти.
Сердце сразу вспархнет в подневолье,
Но ведь будет оно только радо
Пронестись по прекрасному полю,
Каждой части его это надо.
И не важно-ответна иль нет,
Коль любовь-это странное царство.
Тут нет лжи, нет трагедий и бед,
Места нет даже доле коварства.
Я люблю тебя сильно, ты слышишь?
И в замен лишь прошу улыбаться.
Моё счастье, скажи, что ты дышишь!
И тогда я продолжу смеяться.